Черный Стрелок - Страница 41

– Они! – весело подтвердил Ленечка. – Раков ловить будем. Места покажешь?

Глава восемнадцатая

Уезжая с Песчаного, Фома оставил Карика старшим. Это была ошибка. Карик, – метр девяносто шесть без головного убора, хорошие навыки огневой и рукопашной, – на роль старшего не годился абсолютно, поскольку уровнем интеллекта лишь ненамного превосходил взрослого шимпанзе. Фома выделил Карика среди прочих исключительно по внешним признакам.

Ни Хлебалов, ни Застенов такой ошибки не допустили бы. Правда, Хлебалов и Застенов придерживались традиционной сексуальной ориентации.

В подчинении у красавца Карика оказались одиннадцать бойцов, не считая вертолетчика и шести человек обслуги. Обычно на острове обитало втрое больше народа. Стратегическое положение острова было очень выгодно. Находясь в относительной близости от Ширгорода, остров Песчаный тем не менее являлся областной территорией, а областная администрация в отличие от городской кушала у Хлебалова из рук. Официально Песчаный считался базой «рыбной инспекции», задачей которой была охрана юрьских осетров и прочей речной живности от браконьеров. Чтобы сделать из незначительного «подотдела по охране рыбных ресурсов» мощное силовое подразделение, Хлебалову потребовалось маскимальное напряжение связей и много-много зеленых купюр. Кстати, с задачей охраны рыбных ресурсов «накачанная» Хлебаловым «рыбинспекция» справлялась безукоризненно, была не единожды хвалима прессой, включая центральную, и не раз удостаивалась поощрения руководства за успешную деятельность, поскольку все мелкие икродобытчики на трехсоткилометровом отрезке Юри, протекавшем в границах Ширгородской области, были истреблены как класс. Физически. А добытчики крупные, хозяева двух рыбзаводов, браконьерами не считались, а считались промышленниками-производителями. Контрольный пакет акций рыбзаводов с недавнего времени принадлежал Хлебалову, и прибыль от них даже перекрывала расходы на «рыбинспекцию». Так что никитский «князек» одним махом убил двух зайцев: увеличил собственные доходы и обзавелся собственной крепостью, с гарнизоном, военной техникой и официальным прикрытием всего этого хозяйства, якобы подчиненного областной администрации. То есть получил возможность появляться в Ширгороде не с дюжиной телохранителей, а с приличной «боевой дружиной», укомплектованной «ксивами» и лицензиями. Разумеется, с сотней стрелков было бы смешно претендовать на главенствующую роль в столице области, но в шахматных играх местных «ферзей» Хлебалов переставал быть пешкой, а становился независимой «ладьей», с которой следует считаться не только на финансовых, но и на силовых полях. Правда, в отличие от шахматной ладьи Хлебалов мог запросто сменить «цвет», что и проделывал не единожды. Но переходы эти выполнялись так ловко, что потерявшей фигуру стороне было очень трудно предъявить «фигуре» претензии.

Нынешней задачей Хлебалова было столкнуть два главных ширгородских клана: сурьинский и медведевский. Затем довести дело до силового конфликта, заранее безошибочно определить победителя и встать на его сторону. И урвать кусок владений побежденного. Но нужен был именно вооруженный конфликт и желательно – затяжной, потому что в этом случае значимость хозяина Курганского металлического завода для обеих конфликтующих сторон существенно возрастала. А уж для самого хозяина такой конфликт был бы золотой жилой. Поставлять оружие в «горячие точки», везти его через «рискованные» территории, договариваться с местными лидерами, платить взятки на таможнях… Выгодно, конечно, но хлопотно. Иное дело, если заказчиком станет родной Ширгород. Единственное, чего следовало опасаться в таком случае, это вмешательства Москвы. Но такое вмешательство во времена прежнего президента было вовсе невозможно, а во времена нынешнего, учитывая глубинные связи ширгородских «лордов» в столице, – маловероятно. Тем более что ширгородские «ферзи», несмотря на внутренние терки, были единодушны в своем желании, чтобы московские щупальца не присосались к ширгородским богатствам. Поэтому даже представитель президента в Ширгороде вел себя не как полномочный легат законно избранного хозяина России (что имело место в иных губерниях), а скромно занимался «культурой» и «связями». За весьма приличные вливания на соответствующие счета, естественно.

У Хлебалова по-настоящему серьезных завязок в столице не было. Это было обидно и неудобно. Ширгородские «лорды», с которыми он «сотрудничал» (тот же Медведев), время от времени обещали ему «поделиться контактами» и даже брали денежные авансы, но дальше авансов дело не шло. Хлебалов, отнюдь не дурак, всю эту механику понимал и ждал лишь благоприятного момента, когда кто-то из «лордов» будет настолько остро нуждаться в его поддержке, что вынужден будет «поделиться». Ну, разумеется, Николай Григорьевич не просто ждал. Он планировал. Но никитский «князек» никогда не планировал просто так. Он планировал – и действовал.

Однако сейчас его целью была не Москва, а Ширгород.

Появившись в Ширгороде лично, Хлебалов вызвал с острова большую часть своей «речной гвардии». Не доверяя средствам связи, Хлебалов отправил на Песчаный гонца – своего секретаря. Так красавец и атлет Карик в одночасье проскочил в коменданты.

«Повышением» Карик был очень горд. Полдня он строил «личный состав» и учил жизни. После обеда «личному составу» это обрыдло, Карика послали на три буквы, и каждый занялся, чем хотел. Начальства нет – чего упираться рогом? Карик – не начальство. Такой же «бычара», как и остальные.